Вот уже третий год в Новосибирском химико-технологическом колледже им. Д.И. Менделеева работает замечательный педагог Михаил Сергеевич Шустов. Среди коллег преподаватель ОБЖ, несмотря на солидный возраст, выделяется позитивным настроем, богатырским телосложением, активным участием в мероприятиях патриотической направленности, статной выправкой кадрового военного.
 
Выпускник Рязанского Высшего воздушно-десантного командного дважды Краснознаменное училища им. Ленинского комсомола 1987 года, полковник запаса, Михаил Сергеевич Шустов за долгие годы службы в рядах Советской, а затем Российской армии сделал блистательную карьеру. С самого начала он был не обычным военнослужащим, и впоследствии командовал особым воинским подразделением. С 2003 по 2010 годы он являлся командиром 67-ой отдельной бригады специального назначения Сибирского военного округа, дислоцированной в городе Бердске. Это военная разведка – пожалуй, самый сложный род воинской службы, сопряженный с высоким риском, опасностями, балансированием на грани жизни и смерти. С 2010 по 2012 годы Шустов  возглавлял кафедру специальной разведки Новосибирского высшего военного командного училища и передавал свой бесценный воинский опыт курсантам – будущим военным разведчикам. На данный момент является полковником запаа и готов в любой момент встать на защиту своей страны.
 
На вопрос о том, что для Михаила Шустова является Родиной, он ответил так: «Моя Родина – это Россия. Земля, которую я защищал, на которой я родился и живу. Хочу вам сказать о том, что не нужно разделять военную службу на мужскую и женскую, потому что каждый может защищать свою Родину, если есть желание и здоровье. Обращаюсь к парням: не пытайтесь пропустить службу по призыву, она поможет вам в формировании личности и будущем карьерном росте».
 
О перипетиях воинской службы с Михаилом Сергеевичем беседовала студентка первого курса специальности «Переработка нефти и газа» Самира Даждиева.
— Вы выпускник военного училища, молодой командир. Каково это – командовать военными?
 
— С одной стороны легко, с другой сложно. Существование устава, закона, положения облегчают эту задачу. Затруднения вызывают несколько факторов: первое, чтобы команды выполнялись, нужно заработать авторитет среди людей. Второе, нужно давать приказы, которые будут выполнены, которые бы соответствовали самой службе. Третье, нужно разбираться в психологии людей. На начальном этапе моей командирской деятельности было много трудностей. К примеру, из-за развала Советского союза люди, призванные в армию, не хотели служить. Да и сегодня с таким приходится сталкиваться, но тогда это было повсеместным явлением.
 
— Как Вы переживали развал страны? Не возникала ли мысль всё бросить?
 
— Было тяжело. На тот момент мы думали, что пройдём этот сложный путь, и СССР восстановится. Ведь мы были воспитаны с верой в нерушимость Союза. Я хоть и родился в союзной республике Киргизия, но свою дальнейшую жизнь  видел только в России. Когда я приехал в Сибирский военный округ, должностей не было. Если смотреть на карьерную лестницу по моей профессии, то станет понятно, что из-за ситуации в стране я вернулся туда, откуда начинал, и снова начал с нуля. В тот момент у меня появилось желание бросить всё и продолжить свою жизнь на гражданке. Но и на гражданке надо было с чего-то начинать. Ведь у меня здесь не было ни квартиры, ни работы. А семью содержать надо. К тому времени я вооружённым силам уже отдал шесть лет. По закону, человек, отслуживший десять лет, мог рассчитывать на получение жилья. Это мотивировало меня продолжить работу по своей профессии. К тому же в 1994 году пришло распоряжение от Генерального Штаба ВС РФ на расширение штата бригады, где я служил, появились вышестоящие вакантные должности.Это дало нам больше возможностей, помогло воспрять духом, и я принял решение продолжить службу. И соответственно, надо было  обучаться в военной академии, чтобы двигаться вперёд по карьерной лестнице. В 1996 году я поступил в академию Фрунзе, которую закончил в 1999 году.
 
— В каких горячих точках Вы служили?
 
— В декабре 1994 года началась война в Чечне. Как раз тогда наш первый батальон ушёл воевать. Был штурм Грозного с 31 декабря на 1 января, где погибли наши ребята. Я в тот момент был начальником штаба второго батальона, работал оперативным офицером, руководил действиями, выводил разведывательные группы в тыл противника. Нам устраивали временные базы на основе различных подразделений. Обеспечивали безопасность при движении колонн. Когда проезжали колонны, случались обстрелы. Трижды попадал в такую ситуацию.
 
— Как Вы думаете, самый пик кризиса у наших военных был в первой чеченской войне?
 
— Да. Он был связан с тем, что, когда мы выполняли приказ Главнокомандующего и, по большому счёту, мы его выполнили, мы верили, что делаем правое дело. Однако наши средства массовой информации в открытую называли нас врагами народа, призывали нас к тому, чтобы мы сдавались противнику в плен. Под воздействием СМИ формировалось негативное общественное мнение, как по отношению к федеральным силам, так и проводимой нами контртеррористической операции по защите конституционного строя. Конечно, было тяжело, но отмечу, какой бы пропаганда ни была, у наших военных есть сила воли и в военных условиях они не предадут!
 
— То есть понятие боевого братства – это не просто красивые слова?
 
— Да, оно есть. Даже самая простая жизнь в казарме очень сближает, ведь все положительные и отрицательные качества человека здесь быстро проявляются. Таким же способом во время боевых действий, в экстремальной ситуации все, то, что человек пытается скрыть, выходит наружу. И мы видим все плохое и хорошее в человеке. Поверьте, хорошего больше, поэтому мы все очень сплачиваемся.
 
— Что самое сложное в Вашей профессии?
 
На этом вопросе Михаил Сергеевич замолчал, немного задумался и с надрывом в голосе ответил:
 
— Самое трудное в профессии военного – это хоронить своих ребят.
 
— Приходилось?
 
— Да, и не раз.
 
После короткого, как выстрел, ответа повисло неловкое молчание.
 
— Что главное приобретает человек во время воинской службы?
 
— Он взрослеет. Он учится жить в коллективе, он понимает, что кроме себя отвечает и за товарищей. Если группа пережила бой, то ребята становятся даже больше, чем братья, ведь после военных действий адреналин бушует, отход от него долгий.
 
— Это то, что получило название «афганский синдром»?
 
— Давайте определимся с этим понятием. Если человек попал в психологически тяжёлую ситуацию, то, во-первых, люди разные, во-вторых, ситуации разные, и, в-третьих, важно то, как человек себя воспринимает. Все зависит от него самого. Но если этот синдром у него существует, то это психологическое заболевание. Ему нужна медицинская помощь. Этот синдром может и в обычной жизни возникнуть.
 
— У меня к Вам непростой вопрос: я правильно понимаю, что за всё время службы на войне Вы не убили ни одного человека, или Вам всё-таки пришлось это сделать? Если да, то как Вы это пережили? Понятно, что на войне есть противник, враг, но это человек… 
 
— Нет, чтобы столкнуться лоб в лоб с противником и убить, не доводилось. Да, я отстреливался со всеми, когда наши колонны обстреливали из засады. Но не видел, чтобы я в кого-то попал.
 
— Как Вы воспринимаете то, что это возможно, Вам бы пришлось это сделать?
 
— Ещё когда я в училище учился, задавал себе вопрос: «смогу ли убить человека?». И понял, что просто так не смогу, только чтобы защититься.
 
— Когда после прохождения боевых действий для вас появился «свет в конце тоннеля»?
 
— В 2000-х, когда началась вторая чеченская война. Была конкретика – что делать, как делать – тогда мы начали выходить из этой пропасти. Когда я уже стал командирам бригады, сразу же сказал своим подчиненным, что буду командовать так, как меня учили ещё в СССР.
 
— Такой подход себя оправдал?
 
— Да.
 
— В чём это выразилось?
 
— Прежде всего, строго соблюдение законности, дисциплина, неотвратимость наказания, если человек провинился. Должна быть справедливость. И это дало плоды: преступлений стало меньше, никакого криминала, никаких поборов. Конечно, когда жёсткая дисциплина, не всем это нравится, но даже те, кто проявлял недовольство, отслужив в моей бригаде, попадали в другие воинские части и говорили о том, как было хорошо, когда они были под моим руководством.
 
— Что для Вас стало главным разочарованием в воинской службе?
 
— Главный удар судьбы – расформирование моей бригады. Боевое, слаженное подразделение, высокие показатели боевой подготовки, но наверху посчитали, что мы не нужны. Это случилось при министре обороны Сердюкове, чье руководство сотрясали коррупционные скандалы. Я пытался доказать ошибочность такого решения. Не получилось. С расформированием бригады ушёл в преподавательскую деятельность. Чуть позже, уже после отставки Сердюкова, боевые подразделения, аналогичные моему, стали восстанавливать.  
 
—Как живётся полковнику в отставке?
 
— Я не в отставке. Я полковник запаса. Это значит, что при любой необходимости, если Родина скажет, меня могут призвать на  службу.
— И Вы готовы встать в строй?
— Да, готов!

Впрочем, наш любимый преподаватель поскромничал. Он и сейчас в строю. Помимо повседневного учебного процесса Михаил Сергеевич в колледже ведёт активную общественную работу военно-патриотической направленности. Он всегда среди студентов, в центре событий: смотр строя и песни ко Дню защитника Отечества, Вахта памяти у памятника Б. Богаткову, День солидарности в борьбе с международным терроризмом, Открытый урок по обеспечению безопасности в дни массовых мероприятий, плановые учения по эвакуации колледжа при чрезвычайной ситуации и многое другое.
Строгий, подтянутый, педагог-организатор ОБЖ колледжа, полковник запаса Михаил Сергеевич Шустов ежедневно делится со студентами своими уникальными знаниями, обучает их премудростям армейской службы: строевой шаг, сборка-разборка автомата, навыки обращения с оружием. Участие в патриотических акциях становится интересным опытом для ребят, они получают возможность  прикоснуться к азам настоящей воинской службы, почувствовать себя защитниками Отечества. Сам же Михаил Сергеевич служит для ребят наглядным примером и достойным ориентиром при выборе дальнейшего жизненного пути. 

Самира Дашдиева,
клуб журналистского мастерства «Акулы пера»