Окончил техникум в 1938 г. На фронте с 22 июня 1941 г. Участник боев под Львовом, Гродно, Ровно, Житомиром, Киевом. В Орловско-Курском сражении был командиром взвода противотанкового дивизиона 3-й Танковой Армии. В ноябре 1943 г. при освобождении Киева получил ранение. Воевал на Юго-Западном, Воронежском, Степном, Брянском,  1 Украинском, Ленинградском, Дальневосточном фронтах.

Награды: орден Красной звезды, десять медалей.

Отрывки из воспоминаний Е. Ф. Доильницына:

«Я хорошо помню первый день, первые часы начала этой долгой, кровопролитной войны. Воскресенье, 6 часов утра 22 июня.  Мы были подняты по боевой тревоге (г. Кременец, 100 км по прямой до границы). Слово «война», произносимое как-то еще неофициально, не укладывалось в сознании. Да и сама суть войны не предоставлялась какой-то жесткой реальностью, когда мы должны как можно больше убить «живых людей» и в то же время обязательно остаться живыми. Смысл войны в моем сознании не укладывался до тех пор, пока сам не увидел «настоящего живого немца», идущего с автоматом в руках,  с засученными рукавами, беспрестанно стреляющего по всему живому, что было на пути. Это было во второй половине дня 22  июня 1941 года. Я как сейчас вижу лицо первого, пока живого немца. Никакого «звериного облика». На лице блуждающая улыбка, палец правой руки на спусковом крючке автомата. Он шел так уверенно, что пуля, выпущенная из карабина, не остановила его, он только вздрогнул, на лице отразилось недоумение. После чего он мягко и как-то всем телом, упал ничком вперед…
Так начался первый день войны.

Затем первое ранение и первое отступление с непрерывными боями. Бомбежки с воздуха, бомбили и листовками, сменялись танковыми наступлениям. С боями сдавались города: Львов, Гродно, Ровно, Житомир, Киев…  Казалось, не будет конца отступлению. В Киеве в районе Мышеловки действительно немцам устроили первую мышеловку. Опять отступление с кровопролитными боями:  Купянск, Валуйка, Россешь, Воронеж…

Новые номера частей, полевых почт  менялись как  в калейдоскопе, ибо оставшимися в живых тут же пополняли часть и снова в бой. Снова прорыв противника и, казалось уже всё. Нет, как феникс, находили в себе силы и возрождались вновь,  опять в бой.

Оглядываясь назад и сопоставляя 43 год, год наступления, с  41 годом, удивляешься, как удалось выдержать, остановить эту в полном смысле военную, бронированную машину…

В Орловско-Курском сражении в качестве командира взвода противотанкового дивизиона (специально созданных для борьбы с «тиграми»), 3-й Танковой Армии, пришлось командовать уже 85 мм пушками. Сражения отдельных дней на Курской дуге, по моему, нельзя ни описать, ни показать любыми бутафорными средствами кино, правильно отразить действительность. Психическую сторону боя и состояние человека в это время, словами, по-моему, передать вообще нельзя!

Сознание человека в это время как-то переключается от мысли самовыживания  до боя к какому-то самоотключению  собственного я, от своего сознания, мышления, от своей физической формы. Человек становится запрограммированным автоматом уничтожения всего живого, что по ту сторону окопов, притом с самосовершенствованием и самообучением этой программы…».